Отправлено: 11.12.07 22:09. Заголовок: Невесты. Часть 1. Верона

Автор: граф Дракула


Невесты.
Часть первая. Верона
Молодая женщина, чуть щурясь от закатного солнца, бившего прямо в глаза, вышла из кареты. Мимоходом глянув себе под ноги, она брезгливо поморщилась. Потом, решительно оторвав взгляд от грязного месива, поправила свой темный локон, выбившийся из прически, и посмотрела на своего спутника.
- Ну? – выжидающе вопросила она.
Мужчина средних лет, вышедший вслед за девушкой из кареты, флегматично пожал плечами:
- Не вижу ничего необычного. Мы переночуем в этой гостинице, а утром поедем дальше.
- Переночуем в… этом? – женщина состроила непередаваемую гримаску. Впрочем, ее гордую и холодную красоту это практически не испортило – надо очень постараться, чтобы испортить такое совершенное творение рук Господних.
- Не вижу другого выбора, - плечи мужчины снова передернулись. – Если ты только не желаешь ночевать на улице.
Красавица презрительно фыркнула и, не говоря больше ни слова, толкнула дверь того, чего нигде на ее родине не удостоили бы названия «гостиница».
В низкой сумрачной зале стояли длинные потемневшие от времени столы, у дальней стены угадывалась стойка – то есть в целом помещение было подобно многим другим, в которых им приходилось останавливаться за время своего долгого пути. За одним лишь исключением.
На каждой стене, будто служа безмолвными охранниками, висело по деревянному кресту.
- Что-то странное убранство для трактира, - голос за спиной заставил молодую женщину вздрогнуть, а немногочисленных посетителей обернуться к двери.
- Добрым христианам нечего стыдиться в этом доме, - вслед за скрипучим голосом из-за стойки появился и его обладатель – хозяин трактира. Глаза его тревожно поблескивали в полумраке. По-французски он говорил довольно внятно, хотя и с ужасающим акцентом. – Добрые христиане спокойно войдут, сядут за стол и вкушат еду, посланную нам Господом.
Путешественник хмыкнул и демонстративно придержал дверь для своей спутницы, одновременно делая девушке знак войти. С улицы задувал промозглый ветер, а солнце кинуло на землю свой последний алый луч и окончательно скрылось за горизонтом. Выбора не было, и молодая женщина решительно переступила порог. Мужчина последовал за ней.
Напряжение, до сего момента царившее в зале, спало, люди, сидевшие за столами, резко потеряли интерес к пришельцам и вернулись к своим разговорам.
Путешественник уверенным шагом прошествовал к стойке и кинул трактирщику монету.
- Ужин и комнату для меня и моей жены. И пусть кто-нибудь позаботился о моих людях.
***
- Вас занесло слишком далеко на восток, сударь. Если Вы едете в Польшу, то Вам нужно резко свернуть на север. Впрочем, из этих мест так и так лучше выбираться побыстрее.
Молодая женщина, которую разбудили чьи-то голоса, выглянула из окна. Ее муж разговаривал с трактирщиком, который к утру разительно переменился. От угрюмости и подозрительности не осталось и следа, и хозяин гостиницы оказался высоким широкоплечим мужчиной средних лет. Его прямая спина указывала на то, что когда-то он служил в регулярных войсках, а округлое брюшко говорило, что мундир на фартук он сменил уже довольно давно.
- Что, здесь так много разбойников? – насмешливо бросил путешественник, скорее для того, чтобы занять чем-то время, нежели действительно желая разговаривать с трактирщиком.
- Разбойников? – хозяин гостиницы как-то странно усмехнулся. – Да нет… как раз разбойников тут уже века полтора не видели – с тех пор, как господарь Влад Цепеш велел все преступников сажать на кол.
- Так этот ваш правитель, наверно, умер давно! Неужели до сих пор закон соблюдают?
Трактирщик внезапно нахмурился и подобрался:
- Вы извините, господин, да только дел у меня много. Пойду я. Если что понадобиться – зовите, - и в следующую секунду исчез в здании.
***
Молодая женщина спустилась вниз. Ее муж сидел у камина и, брезгливо морщась, потягивал местное вино.
- Долго спишь, - не оборачиваясь, бросил он девушке. Та не ответила, лишь плотно поджала губы. Муж, видя, что она не отвечает на подначку, перешел на другую тему: - Дикие здесь люди! И кто сказал, что они тоже европейцы? Странные верования – я бы даже сказал, суеверия. Все у них здесь темное, мрачное… Нам еще повезло, что здешний трактирщик когда-то служил во французских войсках, а то объяснялись бы с ним знаками, как в других деревнях.
Молодая женщина выслушала эти разглагольствования, храня неподвижность лица, а потом поинтересовалась ледяным тоном:
- Так мы едем?
Ее муж закатил глаза, как бы говоря «О женщины!», но все же поднялся и вышел во двор, громко призывая кучера запрягать карету, а слугу собираться.
***
Солнце уже час как село, а лес вокруг все не кончался. Мужчина начал клевать носом. Молодая женщина нервно вглядывалась в быстро сгустившуюся за окном тьму. На душе почему-то было невыносимо тревожно.
Внезапно карета встала. От резкого толчка пассажиры едва не попадали со своих мест, а мужчина, стукнувшись головой о противоположную стенку, проснулся.
- Что? Что случилось? Почему мы стоим? – возмутился он. – Мы что, уже приехали?
Девушка тихо фыркнула и решительно выглянула из кареты. Прямо перед ней, полностью преграждая путь, стоял отряд вооруженных всадников.
«Как же так? Ведь трактирщик говорил, что здесь нет никаких разбойников!» - подумала молодая женщина. – «С другой стороны… по-моему, на бандитов они не похожи.» Девушка никогда раньше не видела разбойников, однако даже ей было ясно, что эти люди, затянутые в одинаковые черные мундиры и с одинаковыми старомодными шлемами на головах, походили более на отряд регулярной армии, чем на «работников ножа и топора».
Недолго думая, молодая женщина распахнула дверцу кареты и легко спрыгнула на дорогу.
- Кто вы такие? – звонкий голос подобно стилету разрезал царящую вокруг вязкую тишину.
Шлемы, как по команде, дружно повернулись к ней. После секундного молчания всадник, возглавлявший отряд, чуть наклонил голову.
- Мы – Стража, госпожа, - голос из-под шлема звучал до странности глухо. – У нас есть приказ задерживать всех, кто движется по этой дороге. Прошу следовать за мной.
- А если мы откажемся? – темноволосая головка гордо вскинулась.
- Вы последуете за нами, - прозвучал равнодушный ответ. – Добровольно или нет – это Ваш единственный выбор. Вернитесь обратно в карету – мы укажем путь.
Молодая женщина рассержено поджала губы, но все же села в карету, напоследок громко хлопнув дверью. В следующий момент карета сорвалась с места и понеслась так, будто за ней гнались все черти Преисподней.
Через полтора часа кавалькада влетела в ворота замка. Глухо лязгнули створки, отрезая путешественников и их сопровождающих от остального мира.
Предводитель всадников спешился первым и, распахнув дверцы кареты, помог выбраться молодой женщине. Следом спустился и ее муж.
Девушка подняла голову. Темный мрачный замок, построенный на возвышенности, гордо поднимал свои готические башни к ночным небесам. Окна не проливали ни единого луча света, и казалось, будто замок вымер. «Есть ли там кто-нибудь живой?» - метнулась в сознании девушки затравленная мысль. – «Да и кто из живых может обитать здесь?..»
Тем временем глава отряда подвел ее к парадному входу. При их приближении двери неслышно распахнулись, будто приглашая войти.
Внутри молодая женщина огляделась, но даже царивший в холле полумрак не помешал ей разглядеть, что здесь совершенно пусто: слуг, которые могли бы открыть им двери, не было видно.
Заметив ее замешательство, офицер чуть наклонился к ней и тихо сказал:
- Хозяин не любит лишней суеты, - и, отпустив ее руку, уже громче добавил: - Идите вперед!
Молодая женщина послушно пересекла холл, слыша за спиной ворчание мужа. Но эти звуки оставались где-то за гранью восприятия – ее сердце билось столь сильно, что разрывало грудь, и казалось, что лишь тугой корсет позволяет ему еще оставаться на месте.
Когда девушка подошла к противоположной стене, дверь, находившаяся там, распахнулась – так же бесшумно, как и первая.
Свет сотен и тысяч свечей на мгновение ослепил путешественников, уже свыкнувшихся с темнотой.
- Добро пожаловать, господа!
Низкий, глубокий голос, прозвучавший впереди, заставил молодую женщину вновь раскрыть слезящиеся глаза и взглянуть на говорившего.
Посреди залы стоял мужчина, облаченный в черный костюм. Его длинные темные волосы были чуть небрежно собраны сзади в хвост и сколоты изящной золотой заколкой, а на худощавом бледном лице темнели большие глаза, чуть поблескивающие в пламени свечей.
- Добро пожаловать, - повторил мужчина и сделал шаг, неожиданно преодолев им все расстояние, отделявшее его от путешественников. – Разрешите представиться: я граф Влад Дракула. Я рад, что Вы приняли приглашение посетить мой замок.
«Ничего себе приглашение», - подумалось девушке. – «От такого приглашения трудновато было отказаться…»
Однако ее муж уже отошел ото сна и выдвинулся вперед.
- Здравствуйте, граф, - кивнул он хозяину замка. – Очень удачно, что Ваши люди встретили нас: совершенно дикая страна, знаете ли!
Молодая женщина каким-то шестым чувством уловила, как в глазах графа на мгновение промелькнула молния. Похоже, что замечание о «дикой стране» ему не понравилось. Девушка поежилась. Этот странный замок со своими ненормальными дверями, таинственными слугами и молчаливой стражей вызывал противоречивые, бередящие душу ощущения. А сам хозяин…
Мысли сбил голос мужа:
- Я – барон де Понтуаз, подданный его величества короля Карла IX. А это моя супруга, Верона…
При последних словах барона Влад Дракула перевел взгляд на девушку, и, как только он встретился с нею глазами, все звуки потерялись, заглушаемые биением тока крови в ушах. Сквозь этот шум смог прорваться лишь глубокий голос:
- Ваша супруга… прелестна.
Верона прекрасно знала о своей красоте и часто слышала подобные комплименты – но сейчас почему-то мучительно покраснела. Дыхание сбилось и участилось. Девушка поспешно отвернулась от графа, заставив себя разглядывать залу, в которой они оказались – по крайней мере, она не вызывала у нее такого смятения.
Несмотря на обилие богатых ковров и гобеленов, зала показалась Верне довольно мрачной. Даже сотни свечей, испускавших мягкое сияние, не добавляли уюта этому помещению. Казалось, что здесь очень давно ничего не касалась человеческая рука.
Тем временем граф продолжал говорить:
- На кухне все давно убрано, но для вас я прикажу вновь приготовить ужин – а тем временем будут готовы и ваши комнаты. Надеюсь, вы окажете мне честь и останетесь у меня… ненадолго?
Барон для вида попытался отклонить предложение Дракулы – но было заметно, что идея позднего ужина и ночи в замке, а не в грязной харчевне, его несказанно воодушевляла.
***
Пока ожидали ужина, барон успел задремать в передоложенном кресле. Граф же взялся развлекать гостью.
- Госпожа де Понтуаз, Вы выглядите несколько… растерянной. Вы понимаете, что я говорю?
Верона кивнула. Дракула и ее муж говорили на немецком – граф признался, что не слишком хорошо знает французский, а барон де Понтуаз тем более не знал румынского.
- Понимаю… немного…
Взмах ресницами, и синие глаза утонули в карих.
- Я… мне кажется, что у Вас тут немного… заброшено, - с трудом подбирая слова, произнесла девушка. – Вы… не женаты?
Лицо графа на мгновение окаменело. Потом расслабилось, но в глазах осталась печаль.
- Моя жена умерла.
- О, простите… - когда Верона поняла смысл произнесенных слов, она снова покраснела. – Я не хотела.
Дракула покачал головой.
- Это было давно. Очень давно. Вам не имеет смысла волноваться об этом.
Верона снова опустила глаза. От необходимости что-то говорить дальше, ее спас слуга, появившийся на пороге и позвавший к столу.
***
Впервые за долгое время своего путешествия Верона проснулась сама по себе: ее не разбудили ни пение петухов, не хрюканье свиней, ни собачий лай, ни утренняя драка где-то под окнами – ни даже солнце. Девушка распахнула глаза, удивляясь тишине.
В комнате было темно. Не так темно, как ночью, когда она сюда заходила, а как-то по-другому. Оглядевшись, Верона поняла, что окна в ее комнате занавешены тяжелыми темными портьерами.
Молодая женщина встала и подошла к окну. Попыталась раздвинуть портьеры – безуспешно.
- Доброе утро, госпожа баронесса.
Верона резко обернулась и тут же рассердилась на себя за мгновенный испуг. Перед ней стояла всего лишь ее горничная.
- Камилла? – нахмурилась Верона. – Что с моим окном?
Горничная подошла к госпоже и тоже подергала за портьеру.
- Не знаю, мадам. Так во всем замке – шторы будто приколочены к рамам… - немного помолчав, девушка нерешительно добавила: - Странное это место, мадам… Мрачное, пустое… Будто и радости-то никто здесь не знает…
Верона нахмурилась еще сильнее, отчего между ее тонких темных бровей залегла маленькая упрямая складка. И замок, и его хозяин вызывали у нее двойственные чувства, в которых она пока не могла разобраться. Желая сменить тему, она спросила:
- Почему мы до сих пор здесь? Который час?
- О, уже почти полдень! – Камилла, казалось, тоже с радостью переключила внимание на другие вопросы. – Утром Ваш супруг приказал закладывать карету – а оказалось, что у нее ось треснула. Неудивительно, после вчерашней-то гонки! В самом замке кузнеца нет, пришлось посылать за ним в деревню – а до нее целый день езды. Так что граф предложил пока остаться у него, и Ваш муж, мадам, согласился...
Верона хмыкнула. Хотя всю дорогу барон рьяно рвался вперед, здесь он явно «передохнет» с удовольствием: винный погреб графа, представленный на вчерашнем ужине, его вдохновил.
А она? Хотелось ли ей остаться? Верона обхватила себя руками. Глядя в пустоту, она видела бездонные темные глаза графа. Он составил им компанию за ужином, хотя ничего не ел («Поверьте, госпожа де Понтуаз, одного ужина вполне достаточно») и в основном молчал, вполуха слушая разглагольствования барона.
Верона подавила начинающее волнение, вызвавшее марш мурашек на ее теле и небрежно кивнула Камилле:
- Одеваться.
***
Верона спустилась в ту самую гостиную, где вчера вечером они встретились с графом. Сейчас там сидел лишь ее муж с неизменным бокалом в руках.
- Добрый день, Франсуа, - холодно-вежливо поздоровалась молодая женщина.
Муж посмотрел на нее с усмешкой.
- Выспались? Вы прямо как наш хозяин!
Верона нахмурилась и вопросительно посмотрела на барона.
- Тот тоже, видимо, еще спит, хотя этот его страхолюдный гвардеец и утверждает, что он занят какими-то делами… Какие дела могут быть в этом захолустье? – барон издал смешок и вновь переключил свое внимание на бокал. – Впрочем, что с них взять? «Восточная Европа» - это надо же придумать! Они азиаты – дикие и темные. Жду – не дождусь, когда смогу вернуться во Францию!..
Верона молча развернулась и вышла из гостиной. Вот этого она в своем муже не терпела больше всего. Человек, так и не добившийся в жизни ничего значительного, очень любил изображать «высшее существо». Вероне это казалось отвратительным.
На обед она не пошла. Молодая женщина бродила по замку, внимательно разглядывая его убранство. Где-то царила чуть ли не варварская роскошь, а какие-то помещения, казалось, не использовали веками. Более всего Верону удивляло то, что она нигде не наткнулась ни на кого из слуг. Впрочем, ей довольно скоро вспомнилась фраза офицера «Хозяин не любит лишней суеты».
Постепенно Верона поняла, что заблудилась. Из-за того, что шторы, похоже, действительно по всему замку были приколочены к оконным рамам, она даже не могла определить, на каком этаже сейчас находится. Молодая женщина устала и уже жалела, что пропустила обед. Ей безумно хотелось присесть куда-нибудь, но она забрела в какой-то совершенно заброшенный уголок замка – в царство бесконечной пыли. Здесь не стояла мебель, на стенах не наблюдались уже столь привычные гобелены, и в этой пустоте шаги молодой женщины отражались потусторонним гулом.
Верона шла, распахивая по пути все двери в надежде обнаружить хоть что-то более-менее пригодное для обитания, хотя и понимала, что вряд ли ей повезет. Так что молодая женщина едва не прошла мимо единственной комнаты, которая показалась ей приемлемой.
Остановившись на пороге, Верона окинула взглядом помещение. Эта комната тоже была заброшена, но, по крайней мере, очищена от пыли и паутины. И… окно без портьер! Наверняка, единственное во всем замке. Верона устремилась к нему и прижалась лицом к цветным витражам.
Но что это, ей кажется – или за окном и впрямь уже стемнело?
Верона с огромным трудом раскрыла заевший от долгого неиспользования затвор и распахнула окно.
Закатное солнце, поигрывая последними лучами, медленно скатывалось все ниже и ниже. Верона застонала: неужели она бродила по замку целый день? Опустила взгляд вниз – и отшатнулась от окна. Прямо перед ней раскинулась бездонная пропасть.
Молодая женщина устало присела на стоящий у окна низенький стул и без всякого интереса огляделась. Несомненно, комната эта когда-то принадлежала женщине – причем женщине благородной. Даже безжалостное время не смогло еще полностью превратить в тлен красивые дорогие ткани и источить мебель темного дерева. Единственным признаком разрушения служила тяжелая рама, в которой некогда располагалось зеркало. Сейчас она была пуста – лишь по самому краю торчали неровные кусочки. На столике, расположенном возле широкой двуспальной кровати, стояла ваза – палочки в ней, по-видимому, десятилетия назад были цветами – и медальон. Верона поднялась, взяла его в руки – и едва не выронила. С портрета, вложенного в медальон, на нее пристально взирали бездонные глаза цвета тьмы. Те самые глаза, что преследовали ее вот уже сутки.
Верона встряхнула головой. Непонятно, чего же она испугалась. Это замок графа – так почему бы в одной из комнат не лежать его портрету? Тем более что комната женская. Кто здесь жил раньше? Его мать? Сестра? Или…
- Госпожа баронесса? Что Вы делаете в комнате моей жены?
Верона вздрогнула и резко обернулась. На пороге, опершись на косяк, стоял граф. За секунду до его появления последние лучики сгинули, и сейчас в кромешной тьме белело лишь его лицо.
- П-простите… - молодой женщине показалось, что ей не хватает воздуха. – Я…
Дракула сделал шаг, и Верона оказалась почти вплотную зажата между ним и столиком. Белая рука с тонкими длинными пальцами осторожно взялась за ее подбородок и приподняла вверх. Глаза Вероны снова потонули в темном огне.
- Почему Вы пришли именно сюда? – тихий голос графа проникал в сознание и разрастался там до колокольного звона. – Из всех комнат моего замка Вы пришли именно сюда… Что привело Вас?
Губы девушки шевельнулись, но она не смогла произнести ни слова. Она чувствовала, как тонет в бурном водовороте – и при этом в ней зарождалась некая полубезумная эйфория. Ей не хотелось, чтобы Дракула отпускал ее. Совсем наоборот, она мечтала, чтобы его руки переместились на ее тело.
Но он все же отпустил ее. Верона едва не застонала от отчаянья, но тут он взял ее за руку.
- Пойдемте, - в темноте она почти не видит его, поэтому отчаянно цепляется за звуки его голоса. – Дальше мы будем говорить не здесь.
***
Граф вихрем пронесся по коридорам, заставляя Верону чуть ли не бежать за ним. При его приближении двери будто сами распахивались – но Верона не успевала на этом сосредоточиться, все ее внимание сконцентрировалось на холодных пальцах, железной хваткой сжимавших ее ладонь. Ей казалось, будто ледяное пламя пожирает ее руку.
Дракула влетел в комнату и резко остановился, девушку же по какой-то странной инерции провело чуть дальше, и она упала в кресло. Граф, постояв пару секунд, сел в кресло напротив.
- Итак, моя прекрасная баронесса, - Верона вздрогнула. Голос хозяина замка звучал столь спокойно и мягко, будто не он совсем недавно пребывал в ярости. – Поговорим о Вас. Вы… ведь не француженка, верно?
- Да, - девушка кивнула. – Моя родина Флоренция.
Граф откинулся в кресле, всем своим видом давая понять, что он внимательно слушает. И Верона заговорила. Она рассказывала про свою жизнь – так, как не рассказывала о ней еще никому.
- Я родилась во Флоренции. Моя семья имела довольно много дел с родом Медичи, и все было неплохо… до поры до времени. Дело в том, что у меня много братьев и еще больше сестер. Когда-то родители считали благословением то, что почти все их дети выжили, но мы перетягивали на себя все ресурсы семьи: мальчикам необходимо делать карьеру, а девочкам нужно приданное.
Я – самая младшая из дочерей. К тому времени, как я подросла, оказалось, что моему отцу нечего дать за мной, и тогда мама вспомнила, что когда-то, еще девчонкой, служила у Катарины Медичи, дочери нашего правителя, а ныне – королевы Франции. Мама написала ей письмо, о том какая я красивая, и как было бы замечательно, если бы ее величество взялась устроить мою судьбу. Отцу эта идея показалась глупой… Однако от французской королевы пришел ответ: если я действительно хороша настолько, как пишет моя мать, то она с удовольствием возьмет меня под свое покровительство. Она даже прислала денег мне на дорогу!
И вот… я уехала. Мама всплакнула, но не думаю, чтобы кто-то расстроился слишком сильно – у них еще было двое моих младших брата, о которых тоже нужно подумать. Скорее всего, все были рады, что моя жизнь как-то определилась, и ладно.
После благословенной Флоренции Париж показался мне холодным и мрачным… но боже мой, какой же там двор! Моя родина сверкала естественными красками, Париж же восполнял их нехватку роскошными тканями и драгоценными камнями! Одна брошь на платье королевы Катарины стоила больше, чем все поместье моего отца! Я полностью погрузилась в круговорот развлечений, которые могла предоставить самая блестящая столица Европы.
Королева Катарина, казалось, была мною довольна. Я знаю, это прозвучит нескромно – но я действительно оправдала письмо моей матери, а уж когда ее величество подарила мне несколько шикарных французских платьев, я на несколько дней стала звездой двора! А ведь это очень трудно: даже самым красивым девушкам редко удавалось продержаться на этом «посту» больше суток…
А потом… Королева сказала, чего именно она ждет от меня. Знаете, у нее был так называемый «летучий эскадрон» - несколько десятков очень красивых и очень… талантливых в некоторых сферах девушек, - здесь Верона покраснела, но граф смотрел на нее с таким вниманием, что она невольно продолжила.
Флоренция – страна довольно свободных нравов. У нас творили многие мастера искусства, и для меня с детских лет не является тайной различие между мужчинами и женщинами. Я никогда не считала себя ханжой и у меня… на многое широкие взгляды – для девушки, конечно – но то, что мне предложили… Это ни в коей мере не может считаться достойным или даже просто приемлемым.
Сначала королева Катарина долго на меня кричала. Все-таки Медичи, хоть и правители, они в первую очередь банкиры и торговцы, а она в меня уже вложила некую сумму… проценты от которой не предвидятся. Я тоже не осталась в долгу и кричала, что моя невинность не продается за несчастные платья и побрякушки. Что я хочу выйти замуж и иметь достойную меня семью.
Внезапно королева остановилась и улыбнулась. Увы, тогда я еще не знала, что обычно означают эти ее улыбки. Она смягчилась и проворковала, что же я, мол, сразу не сказала, что тороплюсь в клетку законного брака, она привыкла, что молоденькие девушки наоборот обычно хотят еще погулять, и что если таково мое решение, то она знает вариант, который устроит всех.
О да, он устроил! – на лице Вероны отразилась горькая гримаска. – Вы наверно не знаете, но королева Катарина из всех своих сыновей больше всех любит принца Генриха, который недавно стал королем Польши. Сам принц обычно растрачивал свои деньги на развлечения, а вот сторонников его оплачивала королева-мать. Барон де Понтуаз как раз был – и является по сей день – таким сторонником. Он давно говорил, что хотел бы жениться на красивой невинной девушке приличного рода, но разве нынче сыщешь такую… Вот ее величество и «подарила» ему меня. Он получил свою «красивую и невинную» девушку, а то, что у нее непростой итальянский характер, так об этом королева при своей личной нелюбви к барону умолчала. Я получила свой законный брак… со старым брюзгливым неудачником. А королева сэкономила на наградах, ибо барону теперь стало не до них. Все должны быть довольны, не так ли?
И вот теперь мой муж, - Верона почти выплюнула это слово, - едет в Польшу к королю Генриху и везет ему какое-то послание. А так как он просто патологически ревнив, то и меня тащит за собой. Вы, граф, извините, края у вас необычайно красивые, вот только дороги…
Девушка тяжело вздохнула и замолчала, не поднимая взгляда от сцепленных на коленях пальцев. На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Потом Дракула заговорил.
- Пойдемте, - очень тихо сказал он.
Граф встал и протянул Вероне руку. Она послушно вложила в нее свою узкую ладонь. Девушка не знала, зачем и почему рассказал этому странному человеку про свою жизнь – целиком эту историю не знал никто, ибо при французском дворе Верона рассказывала совсем другое.
Дракула провел Верону через лабиринты замковых переходов к лестнице, ведущей на смотровую площадку. Девушка мысленно застонала: ее ноги от дневной «прогулки» устало гудели, и подниматься черт знает куда ее вовсе не тянуло. Но граф с колдовскими глазами увлекал ее за собой, и она безропотно начала подниматься.
Пройдя небольшую сторожевую комнатку, они вышли на смотровую площадку, и Верона в мгновение ока забыла про свою усталость. Вид отсюда открывался потрясающий: далеко внизу кудрявился кронами лес, вдалеке сторожевой каймой красовались горы, а все это волшебным куполом накрывало огромное, бескрайнее ночное небо, усыпанное таким количеством звезд, что все вокруг было залито таинственным мерцающим светом.
- Какая… красота! – выдохнула Верона, подходя к самому краю площадки. Оградой служил лишь низенький барьер, но девушка, казалось, совершенно не боялась упасть – она заворожено смотрела вверх, и в ее темно-синих глазах отражались мириады звезд. – Как бы я хотела полететь!
Дракула неслышно подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи – но она, казалось, этого не заметила.
- Полететь? – тихо спросил граф. – А зачем Вам это?
Верона очнулась и повернулась к собеседнику. Она ждала увидеть насмешку, но в темных глазах отражалась лишь печаль.
- Я… я думаю, кто летает, тот имеет свободу… - прошептала девушка, не отрывая взгляда от бледного лица графа. – Я всю жизнь была нужна кому-то лишь для достижения чьих-то целей… А сейчас я так хочу быть свободной! Я хочу… Я хочу, чтобы для меня имело значение лишь мое «хочу» – а не чье-то чужое. Я хочу, чтобы мир стал моим: это, небо, эти звезды, этот ветер и… Вы!
Верона выпалила это все на одном дыхании и замолчала, испугавшись слова, вырвавшегося у нее последним. Но Дракула только усмехнулся.
- А Вы понимаете, маленькая «хочука», что ничего в этом мире не делается и не дается просто так? Что Вы готовы отдать, чтобы получить желаемое? Чем Вы готовы пожертвовать?
- Всем… - ответ девушки прозвучал не громче шепота, но Дракула услышал его.
- Всем? Вы готовы поменять солнце на звезды, небо на землю? Вы готовы стать себе хозяйкой – но с тем, чтобы больше никогда не увидеть ни близких своих, ни друзей? Отказаться от правил – с тем, чтобы встать вне их, так, чтобы не только наказание их, но и награды не касались Вас? Ты готова, - граф перешел на «ты», - принять новое рождение – и остаться в нем навечно, ибо обратного пути уже не будет?
Верона стояла с широко распахнутыми глазами. Умом она не совсем понимала, о чем он говорит, но ее сердце кричало: да, именно этого я хочу! Именно об этом я мечтала – я просто не знала, что это, для того, чтобы дать имя своему желанию, но теперь я знаю: это именно оно.
- Да.
Ответ прозвучал настолько твердо, что Верона сама удивилась ему. Однако уже в следующий момент она забыла обо всем. Дракула резко наклонился и впился в девичьи губы страстным поцелуем. Верона прикрыла глаза. Боже, как она мечтала об этом весь вечер! Тянущее чувство внизу живота взорвалось и жарким фейерверком разлетелось по всему ее телу. Погруженная в экстаз, она даже не заметила, как граф оставил ее уста и начал целовать нежную белую шею. Еще почти минуту Дракула ласкал чувствительную полупрозрачную кожу, прикрывавшую сонную артерию девушки, но вскоре, заключительно лизнув едва заметную родинку, нашедшую себе место в ямке между плечом и шеей, вонзил зубы в источник горячей крови.
***
Верона тихо спустилась в гостиную. Она больше не опасалась замка и не боялась в нем заблудиться. Мрачный и суровый замок принял ее в тот самый момент, когда ее губ коснулась кровь Дракулы. Девушка непроизвольно облизнулась. Это было великолепно, просто потрясающе! И поцелуй, в котором она растворилась как звезда в Млечном Пути; и объятия, в которых она чувствовала себя и бесконечно хрупкой и необыкновенно сильной, способной поглотить весь мир; и острые клыки графа, мгновенной болью и морем наслаждения вспарывающие тонкую кожу на ее шее… И кровь самого Дракулы на ее губах. Ну почему, почему она раньше не знала, что кровь столь вкусна?! Верона застонала от внезапно нахлынувшего отчаянья. На что она потратила целых двадцать лет своей жизни?! Но стон почти тут же сменился удовлетворенным вздохом: черт с ними, с этими двадцатью годами. Теперь перед ней открылась вечность! Граф… нет, отныне Влад, ее Влад обещал ей это!
Оставалось только одно. Влад сказал, что ей нужно порвать с прошлым. Расстаться с тем, кто был ее тираном, кто олицетворял те рамки общества, в которые ее загнали.
Верона переступила порог гостиной и, сделав еще пару шагов, замерла. Ее муж сидел у камина и бездумно смотрел в огонь. В руках Франсуа де Понтуаз держал бокал с алым вином, рядом на столике стоял полупустой графин. Девушка как-то лениво разглядывала того, кому некоторое время назад клялась в любви и верности. «… пока смерть не разлучит вас…» Смерть… теперь это слово вычеркнуто из ее словаря. Она останется юной и прекрасной НАВСЕГДА. Так обещал Влад – и Верона верила ему.
Еще один небольшой, неслышный шаг в сторону барона. Девушка смотрела на этого человека так пристально, будто собираясь запомнить его на всю открывшуюся перед ней вечность. Светлые, чуть вьющиеся волосы лежат на плоеном воротнике последней моды. Да нет, уже не последней – мода в Париже меняется чуть ли не ежедневно, а сколько недель они уже в пути? Глаза у Франсуа тоже были светлыми – совсем непохожими на темные озера Влада, озера, на дне которых бушевало пламя. Верона усмехнулась: она поняла, что отныне и навсегда обречена сравнивать всех встречных мужчин с Дракулой.
Верона сделала еще несколько шагов и оказалась у самого кресла. Барон, наконец, почувствовал ее присутствие и поднял голову.
- Верона? Где ты была? – Франсуа де Понтуаз нахмурился. Не то чтобы он беспокоился за супругу, но его сильно задело то, что она весь день ОДНА бродила по незнакомому замку. Да еще и графа нигде не было видно… Именно эти мысли терзали барона все последние часы. Вид же Вероны – удивительно довольный и умиротворенный – лишь укрепил его в подозрениях. Словно ударами звеньев железной цепи проскрежетало: - Отвечай же, где тебя носило?
Раньше – да хоть бы всего час назад – у Верона могла выбирать, как отреагировать. Можно было разрыдаться, облить мужа ледяным презрением, закатить истерику… Однако сейчас она просто рассмеялась.
Мужчина вскочил на ноги – столь резко, что кресло от этого толчка упало и перевернулось кверху ножками. Лицо барона покраснело, и на фоне светлых локонов это было особенно заметно. Почему-то это рассмешило девушку еще больше. Она все смеялась, с каждым мгновением все более проникаясь мыслью о том, как же нелеп этот человек, возомнивший себя ее хозяином.
Он не был умнее ее, не был храбрее или сильнее морально. Он не имел ничего такого, чего не имела бы она. Кроме одного: он был мужчиной. Тем, кому общество даровало право владеть ею.
Но он не в силах был владеть ею СЕЙЧАС. Верона чувствовала силу в каждой клеточке своего тела. Она осознавала, что стоит ей захотеть, и она разорвет этого «представителя сильного пола» на части. Просто так – голыми руками. Просто так – потому что захотела этого. И нет в целом мире никого, кто бы смог ее остановить.
Нет, есть: Влад. Он еще сильнее, но он не будет проявлять свою силу на ней. Он подарил ей свободу и поклялся, что не потребует своего дара назад.
Барон де Понтуаз отшатнулся от своей супруги. Несмотря на уже довольно нетрезвое состояние, он почувствовал в ней некие изменения. Верона, побледневшая, но с ярко-алыми губами, стояла в раскованной, почти вызывающе сексуальной позе. Никогда еще она не выглядела столь прекрасной – и столь ужасающей.
- Кто… кто ты? – барон попытался отступить назад, но споткнулся об уроненное кресло, и едва сам не упал на пол. Он хотел обернуться, чтобы посмотреть дорогу, но оказалось, что он не в силах отвести взгляда от пылающих синим огнем глаз Вероны.
- Я – Верона. Не дочь, не сестра, не жена. Не фрейлина или подданная. Я – Верона.
Девушка произносила эти слова голосом, который звучал ниже, чем обычно. В нем появились хрипловатые нотки и какой-то странный перелив – то ли шипение, то ли мурлыканье. Верона прогнулась в спине, наклоняясь к мужу, и улыбнулась. Чуть приподнявшаяся верхняя губа обнажила зубы, но барон, все еще не отрывающий взгляда от ее глаз, не заметил стремительно удлиняющихся клыков.
Верона резким броском кинулась на мужа, с нечеловеческой силой разрывая плоеный воротник. Клочки дорогого материала еще не успели рассыпаться по полу белоснежными хлопьями, когда новорожденная вампирэлла вонзила свои зубы в беззащитную шею. Потеряв связь с гипнотическим взглядом, Франсуа де Понтуаз дернулся, но было уже поздно: жизнь вместе с кровью стремительно покидала его тело. Верона пила жадно, большими глотками, и вскоре тело в ее руках стало тяжело опадать. Еще не привыкнув к своей новой силе, девушка выронила его, и барон, нелепо перевалившись за кресло, рухнул на пол.
- Замечательно, - вдруг раздался за спиной пытавшейся отдышаться Вероны голос графа. – Чуть больше изящества – но это придет со временем. Для первого раза ты справилась довольно аккуратно.
Дракула перешагнул порог комнаты и, достав из кармана кружевной платок, осторожно промокнул подбородок девушки, после чего ласково провел по нежной коже подушечкой большого пальца.
- Поздравляю, Верона. Моя прекрасная… Невеста.